Два часа езды по автомагистрали, соединяющей Северную Осетию с Южной. Старый полупустой автобус, кряхтя, сворачивает с трассы и направляется в глубь ущелья. Вокруг черные с металлическим отблеском горы. Автобус спускается вниз, к шахтерским поселкам Садон и Галон, скрытым горами и покрытым пожухлой растительностью.
В этой части Кавказа раньше добывались свинец и цинк для всей России. Поселки Садон и Галон были построены бельгийскими шахтерами в 1886 году. В советское время здесь проживало 5 тысяч человек.
Сейчас эти поселки почти полностью опустели.
Четыре года назад в этом ущелье было мощное наводнение, которое затопило шахты и разрушило большинство строений. Сейчас большинство зданий в руинах, в окнах нет стекол и повсюду разбросан мусор.
Правительство Северной Осетии приняло решение о переселении местных жителей. «Финансовая помощь, оказанная садонцам и галонцам, была выделена с расчетом, что каждая семья приобретет жилье в городе Алагир», — заявил IWPR первый заместитель министра экономики Северной Осетии Сергей Калицов.
Алагир — районный центр, расположенный непосредственно при выезде из ущелья.
Однако с этим решением согласились не все. На сегодняшний день 154 семей в поселках проживают в наспех отремонтированных «хрущевках», построенных в 50-х и 60-х годах. Здесь нет продовольственных магазинов, школ и врачей. До ближайшего населенного пункта — поселка Мизур — 12 километров. Автобус приходит сюда лишь два раза в день, утром и после обеда.
Оставшиеся жители говорят, что бояться умереть на равнине. По их словам, две трети местного населения страдают от «шахтерской болезни», силикоза, неизлечимого заболевания легких. Они уверены, что горный климат полезнее для их легких, чем воздух на равнине.
Фрося Джагаева может перечислить десятки имен соседей, умерших после переселения в 2002 году в Алагир и Беслан.
Оставшийся в Садоне 66-летний Маир Битаров тоже болен силикозом. Его сын переехал в Алагир. Как говорит Битаров, к сыну он ездит очень редко. «Мне там становится очень плохо, я начинаю задыхаться, откашливаюсь кровью. Поэтому мне приходится жить здесь, в Садоне», — тихим голосом, покашливая, говорит бывший шахтер.
Валерий Таутиев живет в Садоне с 1980 года. Сразу после окончания Северо-Кавказского горнометаллургического института отправился работать в шахты. Свои называют его Дьяволом, так как рудная пыль настолько въелась в его кожу, что он стал неестественно смуглым. Потирая впитавшие за годы работы пыль ладони, он рассказывает, почему остался жить в поселке.
«Недавно мне совсем плохо стало, и я обратился к врачу, — говорит Таутиев.
- Сказали, что у меня силикоз с отеком легких. Поехал во Владикавказ в туберкулезный диспансер, там рентген подтвердил диагноз. Но чтобы оформить положенную мне инвалидность врач потребовала деньги. Я ей сказал, что если б у меня были деньги, я бы здесь сейчас не был. Правительство нас за людей не считает. Они думают, что нас нет».
Соседка Таутиева Фрося Джагаева, у которой супруг скончался от силикоза, рассказывает, что у Валерия часто бывают приступы. В такие дни спасают его всем домом. Обычно лечат стаканом водки. Ведь врача в поселке нет, а скорая помощь ехать в Садон отказывается на том основании, что жители поселка выселены, следовательно, официально его больше не существует.
Недавно в поселок приезжала бригада геологов, чтобы осмотреть шахты. Местные жители надеются, что эти шахты будут восстановлены. «Если бы это здесь сделали, то Садон и Галон снова бы расцвели, люди бы вернулись, вернулась бы былая слава», — мечтает Фрося Джагаева.
Власти, однако, по-прежнему твердо уверены, что два шахтерских поселка не имеют будущего. Для восстановления шахт потребуются миллионы. Кроме того, вновь возникнут проблемы со здоровьем людей.
Заместитель министра Калицов говорит, что специалисты ездили в поселки лишь для проверки тектонической структуры окружающих гор. По его словам, существует большая опасность оползней, могущих привести к новой трагедии. Это еще один довод в пользу переселения местных жителей.
"Смерть для нас неминуема, — говорит Таутиев. — Не хочется называть себя «смертником», но ведь это так. Мы ничего у государства не просим, пусть просто дома наши не сносят. Нам многого не нужно: магазин, школа для наших детей и автобус, который бы чаще в город ходил. Мы хотим дожить свои дни здесь".
Зарина Хубежова, корреспондент газеты «Владикавказ»
