Создание положительного имиджа кавказских республик для привлечения инвестиций — дело стратегической важности. О том, каким образом эта проблема решается в Республике Северная Осетия–Алания, говорится в интервью Главы республики Таймураза Мамсурова журналу "Эксперт".
— Для того чтобы привлечь в регион инвестиции, необходимо создать его положительный имидж. Сегодня идет формирование бренда «Северная Осетия–Алания». Каким, на ваш взгляд, он должен быть?
— Имидж зависит не только от того, как его создают. Он зависит от того, кто и какими глазами смотрит на регион. Если это люди очень трезвые, холодные, которые доверяют фактам, цифрам, — это одно дело. Для них давно все стало очевидным. В Северной Осетии уже работают компании более чем из 50 стран ближнего и дальнего зарубежья. Причем баланс во внешней торговле у нас в пользу экспорта.
Очень крупные проекты, такие как «Мамисон», цементный завод мощностью 1,5 миллиона тонн в год и другие, на стадии стопроцентной готовности. Как только кризис «даст отмашку», инвесторы будут у нас.
Есть другая категория — зашоренные люди, или ленивые, или трусливые, которые верят не своим глазам, а только тому, как преподносят Кавказ в целом, и не способны разбираться в этом. Таких мы и не собираемся убеждать, хотя будем стараться разрушить их предвзятое мнение об Осетии — разрушить не проповедями о том, как у нас тут все хорошо, а методами прецедентов. Мы должны им показать все то, что делают инвесторы в нашей республике. Если они опоздают, то это их проблемы. Успеют — милости просим.
Имидж республики создается не моими разговорами и не рекламными проспектами, а нашим участием в экономических форумах, активной работой с инвесторами. Ну и тем, как, сознательно или несознательно, пытаются мазать черной краской весь Кавказ.
Традиционное восприятие кавказских республик создает в сознании обывателя за пределами Кавказа некий единый, усредненный образ. Кавказ — это конгломерат, сложное образование, состоящее из разных, подчас кардинально различающихся субъектов. Да, мы живем одним домом, но у каждого из наших народов есть свои особенности, свой менталитет, уклад, своя история, своя политика. И при этом не следует забывать, что Кавказ — это часть России и все мы живем единой национальной идеей нашего Отечества, которая на данный момент совпадает для каждого из регионов по форме и содержанию, будь то Северная Осетия или Москва. Роль российских регионов в формировании имиджа страны значительна. Все мы строим сильное государство, сверхдержаву, способную обеспечить достойную жизнь своим гражданам.
— Можно ли говорить, что имидж республики уже сформирован или что-то еще нуждается в доработке?
— Тема формирования имиджа региона достаточно сложная. Позитивный образ является активным инструментом преобразований, повышения статуса и престижа территории, ее инвестиционной привлекательности. Это не просто результат или следствие многих факторов регионального развития: политического, экономического, социально-культурного и так далее. Имидж, основанный на прежних стереотипах, возникших в прошлые годы и даже века, не позволяет воспринимать нашу территорию как динамичную, современную, активно развивающуюся.
В современном обществе территории конкурируют друг с другом. Поэтому все больше регионов целенаправленно занимаются своим продвижением, формированием собственного образа, который обусловливает инвестиционную и туристическую привлекательность местности. Это свидетельствует о том, что информационное развитие территорий является важнейшей государственной задачей, которую необходимо решать наравне с традиционными экономическими, социальными, политическими задачами.
Кажется нецелесообразным думать в первую очередь об образе региона, когда полностью не решены хозяйственные проблемы. Но сегодня для нас жизненно важно реализовывать именно программы комплексного брендинга республики. Репутация — основа успеха в современном мире.
— В чем состоят задачи формирования имиджа Северной Осетии, в чем ее отличие от соседей?
— Имидж нашей республики мы рассматриваем как ключевой фактор инвестиционной привлекательности. Формировать имидж — значит проявлять уже имеющиеся конкурентные преимущества, которые помогут развивать более совершенную инфраструктуру и привлекать инвестиции для реализации долгосрочных программ развития территории. И делать это надо постоянно.
Необходимо проанализировать все то позитивное, что составляет сегодня образ Северной Осетии, и сформировать новые смыслы, подкрепив их соответствующими социально-экономическими программами. На мой взгляд, образ Северной Осетии, сформировавшийся стихийно и ставший стереотипом, требует корректировки. Необходим обоснованный, сознательно сконструированный имидж региона.
За последнее время предпринималось несколько попыток целенаправленного формирования положительного имиджа Республики Северная Осетия, постоянно разрабатываются и утверждаются доктрины, концепции, стратегии социально-экономического развития, в которых отражается и этот аспект.
В основу деятельности по позиционированию республики положена концепция, включающая в себя работу в области связей с общественностью, рекламу, продвижение. Мы ищем решение важнейшей задачи — необходимо продвигать имидж эффективнее и экономичнее, соотнести все элементы образа с основной идеей.
Текущий момент заставляет искать для республики новый бренд, то есть формулировать национальную идею на данном отрезке времени так, чтобы позиционирование нашего региона с богатым культурно-историческим наследием, со значительными перспективами развития показывало все самое лучшее, что у нас было и есть, и одновременно создавало положительную картину нашего возможного развития.
— В прошлом году была утверждена Стратегия экономического развития Северной Осетии до 2030 года. Какие изменения и коррективы будут внесены в нее в связи с кризисом?
— Когда мы разрабатывали стратегию и выступали в роли заказчиков, привлекая к этому процессу солидные фирмы, в частности PricewaterhouseCoopers, которые открыли у нас свои офисы, мы уже планировали объективные показатели. Они, вероятно, нас остудили, охладили наш пыл и лишили всяких заоблачных мечтаний о том, что Осетия — это многоресурсная республика, с необъятными просторами и недрами. Мы все трезво взвесили и поняли, что к 2030 году нам нужно идти с рациональным использованием минимального количества земли и максимально мощного интеллектуального потенциала. Тем более что кризисы до этого времени, скорее всего, случатся еще не раз.
В связи с кризисом, в частности, отложен проект налаживания в республике автосборочного производства легковых автомобилей Hyundai завода ТагАЗ (соглашение предполагало инвестиции в размере 3,7 млрд рублей при сборке на первом этапе до 50 тыс. машин в год, а затем до 100 тыс. — «Эксперт»). Мы уже подготовили инфраструктуру, подъездные пути, энергообеспечение. Пока от проекта никто не отказался. Мы ждем.
В том же состоянии и проект строительства цементного завода, куда вложили серьезные средства и немцы, и Уральская горнометаллургическая компания. Все равно мы знаем, что инвесторы вернутся, чтобы возобновить строительство. Никакие проекты у нас не отменены, только отложены.
— В этом году в республике было создано министерство инвестиций. Это какой-то качественный скачок в экономике Северной Осетии или последовательный шаг в развитии?
— Мы пришли к выводу, что на этой стадии наши усилия по привлечению инвестиций и совершенствованию уже накопленного положительного и отрицательного опыта — работа по принципу частно-государственного партнерства и так далее — требуют более ювелирного подхода. Наступила стадия шлифовки, подготовки. Мы попытались разгрузить те структуры, которые занимались привлечением инвестиций до этого, и сконцентрировать их в отдельном министерстве. И когда кризис закончится, наши проекты уже будут иметь облик наряженной невесты, что называется, на выданье.
— Рассматривался вопрос о создании на территории Северной Осетии так называемой зоны легкой промышленности совместно с китайской провинцией Сычуань. В каком состоянии сегодня этот проект?
— Мы должны были подписывать соглашение с губернатором провинции как раз в тот день, когда там произошло землетрясение (12 мая 2008 года, магнитуда 8 баллов, погибло 69,2 тыс. человек, пропало без вести порядка 18 тыс., всего пострадало 288,4 тыс. человек. — «Эксперт»). Пока подписание отложено. Есть нюансы, которые нас не устраивают. Но даже если наши разногласия станут угрозой для реализации проекта и непреодолимым препятствием для китайской стороны, мы не хотим выглядеть как территория, куда можно привезти что попало, любое производство, лишь бы привезти.
Одно из таких препятствий состоит в том, что китайская сторона считает, будто, разместив здесь инвестиции, высокие технологии по текстильной промышленности, они привезут сюда соответствующее количество китайских специалистов. Пока речь идет о тысяче с лишним рабочих. Это нас не устраивает. У нас всегда была собственная мощная текстильная промышленность, что и стало главным фактором, благодаря которому Северная Осетия была выбрана китайцами. А если есть своя база, то какой смысл везти сюда рабочих со стороны? У нас и так избыток трудовой силы.
— После прошлогодней войны в Южной Осетии поток беженцев в вашу республику значительно возрос. Как сегодня решается вопрос их трудоустройства?
— Никак не решается. Он растворился в общереспубликанской проблеме безработицы. Население республики за год увеличилось с 600 до 700 тысяч. При том что у нас рождаемость и смертность в среднем такие же, как по России в среднем. Если бы мы естественным образом развивались, такой прирост населения был бы возможен более чем через 50 лет, с одновременным увеличением числа детских садов, больниц, школ, рабочих мест. Это чудо, что Осетия со своей экономикой не рухнула совсем.
Беженцы живут у нас уже около 15 лет, еще со времен событий 1989–1990 годов. Мы друг к другу адаптировались, поэтому отдельно для них никакой программы трудоустройства нет и быть не может. Они часть населения нашей республики. Проблема расползлась во времени и будет еще нас долго преследовать.
— Существует мнение, что в связи с провозглашением независимости Южной Осетии вполне логичным было бы воссоединение Южной и Северной Осетии. Как вы относитесь к этой перспективе?
— Я ничего не исключаю. Раньше мы лишь мечтали о признании Южной Осетии, как о событии в радиусе некоего обозримого будущего. Но это случилось. То, что две Осетии должны быть единым территориальным образованием, совершенно очевидно. У нас нет политических границ, как между Северной и Южной Кореей, этнических, как на Кипре. Здесь все очевидно. Но ставить сейчас перед собой эту задачу — значит отвлечься от более реальной задачи: строить независимое государство Южная Осетия, которое признано на международном уровне.
Наша многолетняя мечта исправить историческую несправедливость остается, но переключаться на эту задачу сейчас нельзя. Пока нужно помочь молодой республике обрести все юридические атрибуты мощного процветающего государства. Если при мне это случится, я спокойно попрощаюсь с этим светом. А следующую задачу пусть потом решают те, кто придет после нас.
Источник: журнал "Эксперт"
