Прошли времена, когда ансамбль «Алан» находился под абсолютной заботой и опекой правительства, являясь визитной карточкой преуспевающей культуры осетинской нации и народа на значимом политическом олимпе бывшего СССР. После предновогодних концертов (2006 г.) Государственного академического ансамбля народного танца «Алан» встал вопрос о том, что нового приобрел главный коллектив республики в плане профессионализма.
Волнует именно творческий аспект, ведь, как ни крути, это коллектив государственно-академического статуса. Эмоции захлестнули истинных поклонников ансамбля: одни выступлениями были удовлетворены, а другие, более искушенные и избалованные, мягко говоря, удивлены.
Многих интересовало, имеет ли сегодня хореографическое искусство ансамбля «Алан» культурологическую значимость для Осетии и может ли своим творчеством, как в былые годы, являться визитной карточкой осетинской культуры.
Творческую экспертизу мы решили провести с компетентными людьми — не «сырыми» профессионалами, а настоящими корифеями, долгие годы служившими народному танцу, истинными звездами хореографии Зоей Хасановной Гониевой, народной артисткой РСО-Алания, отдавшей сцене более 22 лет, Булатом Гаппоевичем Газдановым, заслуженным артистом РФ, более полувека пишущим танцевальные мелодии, и Героем Казбековичем Созаевым, народным артистом Северной Осетии.
Своим мнением делится Булат Газданов:
— Нужно ли для обновления репертуара ансамбля «Алан» сочинять новые осетинские мелодии или можно обойтись хорошими старыми? Достаточно ли для успеха использовать существующую хорошую мелодию к либретто для новой хореографической постановки?
— Я давно не смотрел выступления ансамбля «Алан», но, насколько могу судить, репертуар у него не меняется. В свое время приглашались балетмейстеры — Слуцкер, Дельбази, Гафт — просто для постановок новых номеров. Но ведь «Алан» — государственный ансамбль, и мне бы хотелось, чтобы репертуар больше строился на национальной основе. И тем более в академическом ансамбле должен быть настоящий оркестр.
Когда в 70-х годах ансамбль «Алан», которым руководил Хаджисмел Варзиев, стал лауреатом Всероссийского смотра-конкурса, меня попросили создать оркестр, в котором было 22 музыканта. (В Москве в зале им. П.И. Чайковского ансамбль «Алан» под руководством Х.П. Варзиева разгромил конкурентов на закрытом смотре-конкурсе народных коллективов статуса «Академический» и «Государственный» и получил путевку на Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Софии, где завоевал сразу три золотые медали).
Тогда наши танцы гремели. А потом, как только вернулись из поездки, оркестр распустили, ведь гораздо удобнее ездить с одними гармошками. Если танцор занят только в 2 номерах, то его на гастроли берут, а музыканта нет.
Я и тогда предлагал набрать в нашем училище искусств одаренных детей, человек 30, и каждого научить играть на нескольких инструментах. Один инструмент может быть основным, а другие — для внесения красок. Для Государственного академического ансамбля надо растить универсальных музыкантов.
Если дать художнику всего 2 цвета, что он из них сделает? Ничего. А разве в оркестре не нужны краски? Притом у нас ведь богатейший фольклор. Почему нельзя делать либретто из нартского эпоса? Для этого надо отнестись к этому вопросу серьезно.
— Как сейчас обстоят дела с написаниями новых танцевальных мелодий, но не к избитым ритмическим, а именно драматургического плана постановкам?
— Такие новые мелодии не пишутся, да и некому это делать.
— Наверное, такие сложные мелодии требуют не менее сложных постановок?
— Безусловно. В свое время Хаджисмел Варзиев осуществил постановку «Мать» о братьях Каллаговых, которые не вернулись с войны. Такие номера, где танцор должен быть еще и актером, тоже необходимы.
— Что вы думаете о выбранном репертуаре?
— Я всегда говорил, что в ансамбле должно быть несколько программ. Основным должен быть национальный репертуар, а потом уже можно, как у Моисеева, поставить танцы других народов, к примеру, Северного Кавказа.
Ансамбль «Кабардинка» убил меня своим княжеским танцем. Когда на фестивале «Мир Кавказу» они блестяще его исполнили, тогда я и почувствовал настоящий академизм. Даже если дальше они ничего не сделают, то этот танец дорогого стоит. Я в осетинской хореографии давно не вижу такой танцевальности.
— Как вы считаете, что могло бы помочь возродить осетинскую хореографию?
— В ГИТИСе есть балетмейстерский факультет. Если отправить туда, например, 5 ребят, то неужели хотя бы один из них не станет хорошим специалистом?
— А кто-нибудь из сегодняшних балетмейстеров заканчивал такой факультет ГИТИСа?
— Из нынешних наших балетмейстеров этот факультет закончил Хаджисмел Варзиев.
— Чтобы возродить ансамбль, нужно сделать новые постановки, создать костюмы, мелодии, освещение, декорации. Как вы считаете, может ли ансамбль «Алан» обойтись собственными силами?
— Я не знаю, кто и как курирует «Алан», чем они заняты, но знаю, что там играют мои выпускники, которые признаются, что там каждый танцор может сделать замечание музыканту. Это недопустимо.
Вообще существует такая практика: на репетициях сидит один концертмейстер, а оркестр репетирует отдельно.
Надо побывать у Моисеева, в других ведущих профессиональных ансамблях и перенять их опыт. А у нас все это происходит примитивным методом, когда все музыканты сидят на репетиции. Оркестр должен заниматься своим делом — что-то дорабатывать, подчищать и т.д. Все по отдельности готовят свои партии к новой программе, а потом проводят сводные репетиции, генеральный прогон и выход на сцену.
— Вы говорите, что национальные кадры отсутствуют. Но даже если они были, сможет ли музыкант, окончив консерваторию, вернуться на родину и, работая по специальности, получать достойную зарплату в ансамбле «Алан»?
— Не сможет, пока к этому вопросу не отнесутся серьезно. У нас те, кто уезжают, не возвращаются. Если музыканта отправлять на учебу, то с ним должен быть заключен контракт, по условиям которого он обязательно возвращается в республику и получает за это квартиру, хорошую зарплату и т.д.
— Кто может помочь изменить ситуацию, с вашей точки зрения?
— В первую очередь правительство. На дворе 21-й век. Просто смешно не иметь своих специалистов.
Мне хочется увидеть ансамбль таким, чтобы мы гордились его исконным осетинским фольклором, историей осетинского танца, чтобы репертуар строился на глубокой национальной основе.
Сейчас у нас пошла мода — на свадьбах исполняют кабардинский, «Шалахо» и даже танец живота. Пусть это будет, но не вытесняет национальное исполнение.
На вопрос отвечает Зоя Гониева:
— Считаете ли вы сегодняшнее профессиональное искусство ансамбля «Алан» и его концертную программу творчески высокохудожественным продуктом, который в полной мере может удовлетворить требования поклонников осетинской хореографии последних 3-4 зрительских поколений?
— Нынешнее положение дел трудно сравнить с тем, что было. К сожалению, танцевальные обычаи не сохранены. Конечно, меняются люди и, соответственно, характер танца, но то, что мы имели, необходимо было хранить.
Я не работаю с ансамблем уже 35 лет, а стиль преподношения программы остается практически тем же. Немного меняются рисунки танцев, но применяемые в танцах элементы остаются прежними. Главное — сохранять осетинский колорит.
— Как вы, профессионал своего дела и патриот, относитесь к отсутствию исконно осетинских обрядовых танцев? Не перегнули ли, на ваш взгляд, палку с количеством танцев других народов Кавказа?
— Насколько я знаю, сейчас в «Алане» нет старых исконных обрядовых танцев, таких как «Шой», «Чепена», «Цоппай». Сейчас даже симд и хонга исполняются не в исконном варианте, а как-то по-другому. Я не знаю, почему сняли прошлые постановки, а нового ничего не привнесли. Ведь есть Хаджисмел Варзиев, который лихо делал такие постановки, и если его пригласить, можно дать старым номерам второе дыхание.
— Вы как-то сказали, что для спасения осетинского танца и сохранения единого исконного стиля необходимо пригласить специалиста-наставника именно из числа танцоров-легенд. Как вы считаете, остались ли сейчас в республике такие?
— Почему бы не обратиться за постановками к Хаджисмелу Варзиеву, ведь все помнят его студенческие творения в ГИТИСе — курсовую работу «Шой» и дипломную работу «Мать». Когда ее показали на сцене Мариинского театра в Ленинграде, женщина в зале упала в обморок. После этого номер сняли. Постановки может осуществить и М. Плиев.
Эти легендарные номера зрители помнят до сих пор. Понимаете, танцоры моего поколения помнят те времена, когда мы практически не бывали дома — нас с этими постановками нескончаемо приглашали на гастрольные туры.
Было время, когда на фестивалях после наших выступлений другие академические коллективы бывшего СССР боялись и не хотели выступать — настолько яркими были наши номера.
— Как вы считаете, сейчас Государственный академический ансамбль «Алан» занимает достойную нишу в культурной жизни республики? Является ли он флагманом исконного национального искусства в нашей республике?
— Я ушла из ансамбля в 1975 г., и только однажды обо мне вспомнили и пригласили на концерт, посвященный 60-летию «Алана». В наше время были такие ребята, на выступления которых зрители приходили специально: Сопоев, Торчинов, Созаев и многие другие. Сейчас я не могу назвать ни одной яркой фамилии и ни одной новой зрелищной танцевальной постановки. Не знаю, чем это можно объяснить, но поколение тех танцоров было уникальным. Это были личности. Пусть на меня не обижаются молодые, но второго Торчинова нет. Конечно, что касается технического и физического мастерства, я не сомневаюсь в том, что нынешние танцоры ничуть не хуже, а может, даже лучше нас. Но относительно исполнительского мастерства и умения передать характер танца и себя, не могу сказать ничего.
Были и высокодраматургийные постановки и бесподобные исполнители. Сейчас я этого всего не вижу, несмотря на талантливую молодежь. Некому дать ей возможность себя проявить. Всем тем, кто посвятил себя танцам, хочу пожелать здоровья, терпения и такого настроения, что, когда ложишься спать, не можешь дождаться утра, чтобы пойти на репетицию. Это счастье...
Проблема глазами Героя Созаева:
— Как вы считаете, является ли ансамбль «Алан» в своем нынешнем состоянии предметом национальной гордости?
— Думаю, что нет, но трудно что-то изменить. Ситуация сейчас очень сложная. Не знаю, что должно произойти, чтобы обстоятельства изменились к лучшему. Лично я побывал с ансамблем на гастролях в 45 странах, и это в советское время. Могут ли похвастаться этим танцоры нынешнего коллектива? Как бы технически подкован не был танцор, если у него нет гастрольного опыта, постоянного общения с разным зрителем, то ни о каком успехе и речи быть не может. Этот опыт мы собирали в свое время по крупицам. Выходили на сцену и каким-то десятым чувством улавливали настроения зрителей, а потом именно под них подстраивали свои выступления. Это были потрясающие времена.
— Как вы считаете, почему так получилось, что ансамбль, имея такие традиции, растерял их?
— Одной из основных причин, на мой взгляд, является отсутствие преемственности поколений. С того дня, как я вышел на пенсию, я оказался невостребованным в ансамбле. То же самое произошло практически со всеми, кто танцевал в одно время со мной.
Получилось так, что молодых танцоров некому было учить даже правильно надевать ичиги. А ведь для этого существует целая технология, не говоря уже о глубоких танцевальных сценических традициях. Так что именно потеря преемственности явилась немаловажной деталью, сыгравшей плачевную роль в истории коллектива.
— В чем, на ваш взгляд, заключаются нынешние сложности ансамбля?
— Недавно меня пригласили в «Алан» работать, и я согласился. Мне показалось, что это будет интересно — вернуться в родной коллектив в качестве постановщика и помощника директора. И я с энтузиазмом взялся за работу. Увидел, что в техническом отношении танцоры ансамбля сильны, мне это понравилось. Но все равно возникли сложности. Оказалось, что очень проблематично выехать на гастроли. А без этого творческое развитие коллектива невозможно, поэтому я отказался от работы. Во времена моей молодости наши гастроли были расписаны на год-два. Сейчас эту систему надо восстанавливать, другого пути развития я не вижу. Вот когда «Алан» будет давать в среднем 17 концертов в месяц, как мы в свое время, тогда и можно будет говорить о возрождении былой танцевальной славы ансамбля.
— Что вы можете сказать относительно новых постановок?
— В то время, когда мы взяли первое место в Советском Союзе среди профессиональных коллективов, был совершен правильный ход. Тогда были осуществлены постановки нескольких балетмейстеров. Сейчас в ансамбле не используют такие высокохудожественные постановки, требующие ярких исполнителей, на которых бы ходили зрители. Делать подобные постановки может только человек, который имеет соответствующее образование, а не руководит самодеятельностью, пусть и на достойном уровне.
Как танцоры могут показать свою индивидуальность, если им не предоставляется возможность себя творчески развивать и проявить? У нас были такие постановки, для исполнения которых требовалось отменное актерское искусство, а не обычное техническое мастерство.
Ну что ж, на наш взгляд, наличие в ансамбле «Алан» проблем очевидно.
Во-первых, в сегодняшнем репертуаре отсутствуют постановки, направленные на драматургию и обряды, отражающие корни и духовность народа, так как их место в программе занимает набор танцев, показывающий банальную синхронность и темперамент исполнения.
Во-вторых, коллектив не востребован, так как не имеет достойную, насыщенную гастрольными турами деятельность.
В-третьих, не в состоянии сегодня приобрести какие-либо видимые достижения в искусстве и тем более победы на всероссийском или международном уровне, вернув былую творческую славу. По мнению наших собеседников, ансамбль многое потерял после ухода из него людей, вложивших немало своего мастерства и таланта для поднятия его на высочайший уровень в те времена, когда «Алан» просто гремел среди монстров хореографического искусства бывшего СССР.
Вывод очевиден: коллективу для долгожданного возрождения осетинской народной хореографии необходима исключительная помощь. Если ансамбль является государственным, то помимо приглашения сильной профессиональной авторитарной творческой личности, имеющей максимальное доверие и непререкаемый авторитет, признанного мастера своего дела, мэтра и гранда с неоспоримым талантом и серьезным послужным списком успешной профессиональной деятельности в качестве балетмейстера-постановщика и автора либретто для крупномасштабных хореографических представлений (не имеется в виду работа в самодеятельных коллективах) ансамблю нужно оказать помощь в необходимом объеме.
Почитатели хореографического искусства убеждены, что многочисленные танцы других народов введены в репертуар ансамбля «Алан» не за счет устранения из программы исконных осетинских постановок.
А похожее с виду сознательно-циничное отношение к статусу ансамбля и народной хореографии со стороны родной республики на самом деле носит характер обычного безобидно-нелепого и неразумно-искреннего недопонимания ситуации.
Все очень верят, что для осознания социальной значимости возрождения уникального народного музыкально-танцевального искусства как достойнейшего культурного наследия и увековечения ее для потомков людям, причастным к ансамблю «Алан», не нужна коммерческая подоплека. Читатели верят, что такое, с виду высоконепатриотичное отношение, касающееся дела национальной чести, все же сменится желанием создать достойный национальный музыкально-хореографический проект, способный одновременно и возродить, и увековечить историю культурно-обрядовых традиций доблестных предков.
Поклонники ансамбля «Алан» искренне надеются, что 2007 год подарит наконец знакомство с замечательными людьми из Правительства или Парламента РСО-Алания, которые, обладая высоким национальным самосознанием, культурой и человеческим достоинством, сделают все от них зависящее, чтобы замечательные идеи профессионалов, которым небезразлична судьба танцевального искусства Осетии, нашли свое скорейшее воплощение.
Неплохо бы сделать это именно в 2007 г., который объявлен Годом культуры, чтобы увидеть конкретные шаги правительства республики, направленные на возрождение былой славы «Алана», ведь не надо забывать, что скоро, а именно в 2008 году, 70-летний юбилей прославленного, к сожалению, прошлыми заслугами коллектива.
Сабина Багаева, «Осетия сегодня»
